Пятница, 27.08.2021, 05:51
История Московского княжества
в лицах и биографиях
Меню сайта

Александр Невский ч. 3

В 1239 г. орды Батыя разоряли Днепровское Левобе­режье. Но и восточные пределы Северо-Восточной Руси тоже подвергались нападению части татаро-монгольских войск. Были разорены Мордовские и, снова, Рязанские земли, а также Муром и прилегающие к нему области по Клязьме. В 1240 г. силы Батыя были брошены на Киев и юго-западную Русь, а затем, в 1241—1242 гг., опустошив русские земли, татаро-монголы вторглись в Центральную Европу. Северо-Восточная Русь на время получила передышку и чувство тревоги за завтрашний день. А на северо-западе возобновил­ся натиск немецких рыцарей.
В 1240 г. снова начинается наступление крестоносцев на Псков. Пал Изборск, потерпело поражение псковское ополче­ние. Немцы сожгли посад Пскова и осадили город. Взять его немцам не удалось, но они заполучили в заложники детей некоторых знатных псковитян, а затем благодаря измене го­родских старейшин вошли и в город, где оставили намест­ников и подчиненный им отряд. Беглецы из Пскова донесли в Новгород печальные вести.
Примерно в то же время, когда немцы начали наступле­ние на псковские земли, серьезная угроза нависла и над самим Новгородом. Шведы (летописные «свей»), как сообща­ет летописец (правда, примерно четверть века спустя после событий), «в силе велицей», вместе с норманнами («урмана­ми»)! а также отрядами из племен Суми и Еми (южная часть нынешней Финляндии) «в кораблих множество много зело», вошли в Неву и остановились у устья Ижоры. Старейшина ижорцев Пелгусий («Житие» Александра называет и его христианское имя — Филипп), выполнявший поручение «стра­жа ночная морская», немедленно дал весть в Новгород.
Согласно «Житию», Александр не стал ждать, когда Новгород сумеет мобилизовать ополчение. Со своей дружи­ной и небольшим отрядом новгородцев он устремился к Неве, очевидно, учитывая, что шведы не ждут столь быст­рой реакции от новгородцев, тем более после страшного ра­зорения Северо-Восточной Руси. Смелость и решительность князя были вознаграждены полной победой. В «Житии», ес­тественно, князю помогают и ангелы, и русские святые Бо­рис и Глеб, и Владимир Святой, в память которого произош­ло сражение. В итоге шведы нагрузили три корабля с «вят-шими» мужами и затопили их в море (еще языческий обы­чай погребения у норманнов и других морских народов), а остальных убитых свалили в яму на берегу. Видимо, желая преувеличить достигнутый успех, автор уверяет, что новго­родцы потеряли только 20 человек. Но оговорка «или менее, Бог весть», показывает, что число это нельзя считать досто­верным.
Разумеется, масштабы сражения не могли идти в сравне­ние с битвами, которые сопровождали наступление полчищ татаро-монголов. Но для Швеции и большинство других ев­ропейских стран такое поражение было весьма чувствитель­ным: дружины конунгов обычно насчитывали до сотни чело­век. Войско в несколько сотен — едва ли не максимум того, что можно было собрать для дальнего похода.
Александр, которому исполнилось лишь 20 лет, возвра­щался в Новгород буквально в ореоле славы. Совсем не слу­чайно за ним закрепится в качестве своеобразного лаврового ,венка прозвание «Невский». Может быть, он ожидал от нов­городцев особых почестей, чего-то, чего раньше не требовал. Может быть, он пытался побудить новгородцев занять более твердую позицию по отношению к захватившим Изборск и Псков немцам. Но новгородцы его не поддерживали и «тое же зимы выиде князь Олександр из Новагорода ко отцю в Переяславль с матерью и с женою, и со всем двором своим».
Видимо, немцы об этом узнали. «Тое же зимы» они обло­жили данью племена водь и чудь и воздвигли город Копорье на месте находившегося здесь новгородского погоста. Грабя купцов по реке Луге, они приблизились на 30 км, т.е. на один дневной переход, к самому Новгороду. Новгородцы снова обращаются к Ярославу «по князя». Ярослав направил им другого своего сына — Андрея (следующего по возрасту из восьми сыновей Ярослава). Но Андрей новгородцев не устро­ил: молод и неопытен, громких побед за ним пока не было. Пришлось просить снова Александра. Во главе авторитетной депутации к нему отправился сам владыка Спиридон, недав­но благославлявший Александра в поход на шведов. Алек­сандр вернулся в Новгород.
Скупые строки летописца рисуют безотрадную картину положения в Новгородской земле весной 1241 г.: «На волость новгородьскую наидоша Литва, Немци, Чюдь, и поимаша по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше орати (т.е. пахать. — А.К.) по селом и нечим». И неудивительно, что приходу Александ­ра «ради быша новгородци». И князь не обманул надежд. Уже летом, собрав войско из новгородцев, ладожан, ижорцев и карелов, Александр взял Копорье, пленив уцелевших в сражении немцев и «переветников» из племен води и чуди. Одних немцев он отпустил (видимо, из числа духовенства, хотя и рядовые воины, грабившие захватываемые земли, именовались «слугами Божьими»), других привел в Новго­род, а «переветникы извеша». По Татищеву, и в дальнейшем Александр так поступал с изменниками из русских городов.
В 1242 г. Ярослав отправил в помощь Александру и его брата Андрея с «низовской» (так в Новгороде называли Суз­дальское Поволжье) дружиной. Соединенные силы двину­лись «на Чудскую землю на Немци», были перерезаны все пути «до Плескова». Псков был освобожден, находившихся там немцев и чудь князь «сковав поточи в Новгород», а сам направился с войском в земли чуди.




 

Copyright historys.ru © 2021