Пятница, 27.08.2021, 05:51
История Московского княжества
в лицах и биографиях
Меню сайта

Александр Невский ч. 4

После ряда столь внушительных поражений крестоносцы вынуждены были направить против новгородского и суз­дальского войска основные силы. Русское войско находилось в районах, прилегающих к Чудскому озеру с запада, т.е. на противоположной от Новгорода и Пскова стороне. Немцы, имевшие превосходство в силах, по крайней мере превосход­ство в численности тяжеловооруженных рыцарей, вроде бы правильно рассчитывали, что войску Александра некуда бу­дет скрыться на открытой местности. А что это войско разбе­жится перед закованными в металл рыцарями, сомнения у немецких воевод вред ли были. И войско действительно от­ступало. Отступало к берегу, остановившись «на Узмени у Ворокья камени».
В конце 50-х — начале 60-х годов XX в. группа ученых провела изыскания с целью установления места Ледового побоища. Речь шла, конечно, не о «музейном» интересе (где поставить памятник?). Правильное обозначение местности позволяет понять и планы сторон, и даже в известной мере детали битвы. Достаточно вспомнить прекрасный анализ В.Чивилихиным обороны Козельска, где Батый потерял не­сколько тысяч своих воинов и ряд видных военачальников. Существенно то, что битва происходила 5 апреля (т.е. во второй декаде апреля в переводе на современный календарь), когда лед уже подтаял, но не везде. Битва началась на берегу и промерзшем до дна мелководье. И русские, и немецкий источники («Рифмованная хроника») сообщают о первона­чальном успехе рыцарей: их «свинья» прорвала строй пехоты. Но этот «успех», видимо, был запрограммирован русской стороной, поскольку «бежали» ополченцы не столько назад, сколько в стороны, с тем, чтобы взять немецкое войско в клещи. А конные дружины князей отрезали и пути отхода рыцарей, заставив заодно пешую чудь убегать по льду озера. А лед, довольно прочный еще у берега, в некотором отдале­нии от него был подтаявшим, так что не только тяжело воору­женные рыцари, но и не обремененные панцирями «пешци» тонули, как сообщает одна летопись (Софийская первая), поглощаемые озером.
Победа на сей раз досталась более дорогой ценой, нежели на Неве. Но и размеры битвы, и значение ее были более весомыми. Рыцари потеряли убитыми 400 или 500 человек (по разным источникам) и 50 было пленено, а чуди «паде бешисла». Немцы запросили мира, отказываясь от притяза­ний на Псков, земли води, Полужье, в также на земли латгалов (лотыгола, летьгола в русских летописях) — области, примыкавшей к псковским и полоцким землям и граничив­шей с ливами, еще по договору с Орденом 1210г. считавши­мися данниками Руси. Был обусловлен также обмен пленны­ми и заложниками (возвращались, в частности, псковские заложники).
События на западе разворачивались в то время, когда полчища Батыя находились в Центральной Европе, где они нанесли ряд тяжелых поражений венграм и соседним с ними народам, но в известной мере «увязли», не сумев установить прочного господства над захваченными территориями. К тому же назревала угроза объединения значительной части Европы для «крестового похода» на татаро-монголов, а в тылу у татар то здесь, то там вспыхивали восстания, в том числе и в степных областях. Батый в итоге был вынужден отказаться от первоначального замысла — завоевания всей Европы — и вернулся в поволжские степи, где и расположи­лась его ставка. Сюда в 1243 г. были вызваны русские князья для объявления им условий, на которых будет осуществлять­ся татаро-монгольское господство.
С восточной дипломатией русские князья были знакомы не больше, чем с их способами ведения боя. Хотя кровавые усобицы постоянно случались и на Руси, и в Европе, особен­но когда «поголовье» князей превышало число княжений, случаи эти осуждались и летописцами, и самими князьями, в том числе, и даже особенно, как раз теми, кто был причастен к преступлениям. С XI в. представители княжеских родов нередко уходят в монастыри, а предсмертное пострижение становится своеобразной нормой. Монгольский восток отно­сился к жизни и смерти проще. Чингисхан, еще не будучи великим ханом, убил собственного брата и отделался легким выговором со стороны матери. В середине XIV в., когда на Руси стали больше знать о внутренней жизни Орды, летопис­цы совсем буднично сообщают о сменах в Сарае: обычно сын убивает' отца и своих братьев, затем его сын повторяет ту же нехитрую операцию, в результате чего вскоре в Орде не осталось собственных «чингизидов» и их приходилось зани­мать с отдаленного Востока.
Естественно, что при таком отношении к собственным сородичам покоренное население беспощадно терроризиро­валось. Единственное, что удерживало завоевателей от пол­ного истребления побежденных, — это свойственная всем завоевателям корысть. Уничтожить — значит не получить дани в будущем. Это уяснили «кааны», имевшие ставку в самой Монголии, уничтожая и завоевывая соседние народы, и это они рекомендовали завоевателям, посланным в Пере­днюю Азию и в Европу.
Батый по разделу Чингисхана владел улусом одного из сыновей создателя Монгольского государства — Джучи. Вер­ховный правитель Угедей находился далеко на Востоке, но в конечном счете именно он стоял над всеми завоеванными землями, ему отсылалась самая богатая добыча, туда отправ­лялись наиболее полезные пленники (ремесленники и др.). Напряженность между улусами существовала, но пока сдер­живалась традиционной дисциплиной. И Батый первое время вполне послушен далекому Каракоруму, с которым поддер­живались постоянные и довольно интенсивные связи.
Русским князьям, вызванным в ставку Батыя — Сарай, приходилось выполнять определенные унизительные проце­дуры, подчеркивающие их подчиненное положение. Михаил Черниговский, отказавшийся выполнять эти требования, под­вергся мучительной казни. Такая же участь ожидала и дру­гих непокорных. Как и всегда, сильных ломали, слабых запу­гивали, корыстных покупали.







 

Copyright historys.ru © 2021