Пятница, 27.08.2021, 05:51
История Московского княжества
в лицах и биографиях
Меню сайта

Даниил Московский ч. 6

Даниил Александрович принял приглашение Новгорода, но сам в силу не известных нам причин туда не поехал, а послал своего сына Ивана. Это самое раннее известие о политической деятельности Ивана — будущего Ивана Даниловича Калиты.
Следует отметить, что в Новгород был отправлен не старший сын Даниила Юрий, а его второй сын — Иван. По-видимому, важные обстоятельства заставляли Даниила оставаться в Северо-Восточной Руси, не ехать в Новгород и не отпускать туда старшего сына. Возможно, эти обстоятель­ства знал Скорень и хотел их изложить. После слов: «А сам князь Данилии» он оставил чистое место в две строки, но так и не заполнил его.
То, чего не дописал Скорень, отчасти раскрывает одна договорная грамота, заключенная между Тверью и Новгородом. Обращаясь к новгородскому архиепископу Клименту, тверской князь Михаил Ярославич писал в этой грамоте: «То ти, отьче, повъдаю: съ братомь своимь съ старЬишимь съ Даниломь одинъ еемь и съ Иваномь; а дьти твои, посадникъ, и тысяцьскыи, и весь Новъгородъ на томь цъловали ко мнб крьстъ: аже будеть тягота мнЬ от Андрья, или от татарина, или от иного кого, вамъ потянути со мною, а не отступити вы ся мене ни вь которое же веремя».
Из текста новгородско-тверского докончания следует, что к моменту его заключения уже существовал союз Твери и Москвы, причем тверской князь признавал московского князя «братомь... старъишимь». Это прямое свидетельство грамоты о политическом старшинстве Даниила подтверждает вывод, сделанный на основании записи Скореня о главенствующей роли московского князя по меньшей мере в московско-тверском союзе. Союз этот был направлен против великого князя Андрея Александровича, причем союзники (не только Тверь с Москвой, но и Новгород Великий) опасались военных действий как со стороны владимирского князя, так и со стороны татар, очевидно, поддерживавших Андрея.
К какому времени относится заключение рассматриваемого договора между Тверью и Новгородом? Ясно, что соглашение было составлено до лета — осени 1300 г., когда на съезде князей в Дмитрове Михаил Тверской поссорился с Иваном Переяславским и вступил в союз с великим князем Андреем Александровичем. С другой стороны, упоминание в новгородско-тверской грамоте московского князя следует объяснять тем, что Даниил Александрович был признан новгородцами своим князем.
А это произошло, как засвидетельствовал дьякон Скорень, в 1296 г. Еще одна деталь новгородско-тверского докончания позволяет сузить его датировку до нескольких месяцев. Тверской князь утверждал в грамоте, что он «одинъ есмь» не только с московским князем, но «и съ Иваномь». Все исследова­тели, анализировавшие данную грамоту, считали, что упомянутый в ней Иван — это князь Иван Дмитриевич Переяславский.
Однако правивший в Переяславле Иван был суверенным князем, а потому должен был бы как-то титуловаться в грамоте, если речь шла о нем. Но в новгородско-тверском соглашении Иван не назван ни «князем», ни «старшим братом» тверского князя, ни просто «братом», даже не «молодшим братом». Очевидно, Иван, с которым был «одинъ» Михаил Тверской, не являлся суверенным князем. В таком случае в Иване рассматривае­мого докончания нельзя видеть самостоятельного князя Ивана Переяславского.
Заявляя в договоре с Новгородом о своем единстве с Даниилом Московским и Иваном, тверской князь под последним разумел, очевидно, княжившего в Новго­роде сына Даниила, малолетнего княжича Ивана, правителя несамостоятельного, целиком зависевшего от своего отца, а потому никак и не титулованного в официальном новгородско-тверском соглашении. Как было выяснено при рас­смотрении записи Скореня, маленький Иван Калита прибыл в Новгород между 1 сентября 1296 г. и 27 февраля 1297 г., возможно, к ноябрю 1296 г. Очевидно, соглашение между Михаилом Ярославичем Тверским и Новгородом Великим было заключено или в это же время, или несколько позднее.
Высказанное в соглашении опасение относительно возможных военных действий против Твери, Москвы и Новгорода великого князя Андрея и татар подсказывает, что или Андрей Александрович, недовольный результатами общекняжеского съезда ле­том 1296 г. во Владимире, отправился в Орду за военной помощью, чтобы смирить строптивых князей, или, узнав о враждебных действиях новгородцев и о поддер­жке, оказанной им Даниилом Московским и Михаилом Тверским, поспешил в Сарай, чтобы посредством ордынской силы восстановить прежний порядок вещей.
Во всяком случае Лаврентьевская летопись сохранила известие о том, что «приде Андрьи князь ис Тотаръ и совокупи вой, и хоть ити на Переяславль ратью, да от Переяславля к МосквЬ и ко Тфьри. Слышав же князь Михаило Тфьрьскии и Данило Московьскии князь и совокупивъ вой, и пришедше и стаста близь Юрьева на полчищи, АндрЬи в Володимери. И тако не даста пойти Андрью на Переяс­лавль, бяшеть Иоан князь сынъ Дмитриевъ ида в Ворду, приказалъ Михаилу князю блюсти отчины своее и Переяславля. И замало бою не бысть промежи ими, и взяша миръ и поидоша во своя си».
Возвращение великого князя Андрея Александровича из Орды датируется Лаврентьевской летописью временем с 1 марта 1296 г. по 28 февраля 1297 г. Лаврентьевская летопись сообщает о некоторых фактах, имевших место в отсутствие Андрея. Выясняется, что в Орду отправился и переяславский князь Иван Дмитриевич. Летопись не говорит, в какую именно Орду поехал князь Иван, но, если судить по предыдущим поездкам его отца и ориентации союзников Ивана, эта Орда была ордою Ногая.








 

Copyright historys.ru © 2021