Среди зачинщиков выступления особенно выделялся некий
новгородец Александр со своими сторонниками («дружиной»). Они привлекли на свою
сторону и молодого князя Василия Александровича. С тяжелым сердцем ехал
Александр в Новгород: едва сладив с братьями, он уже шел войной на сына.
В самый разгар волнений в город прибыли татарские
послы, а с ними князь Александр. Узнав о приближении отца, Василий бежал в
Псков. Когда, поднявшись по ступеням вечевой степени (помоста), татарские послы
предъявили свои требования, их сразу же отклонили. Новгородцы отказались подчиниться
великому хану: они только дали дары послам для великого хана и отпустили их «с
миром».
Но это не был мир. Послы уехали, возложив на князя
исполнение ханской воли. Тяжело пришлось Александру, но иного выхода не было.
Иначе грозило нашествие и разорение. Уж лучше платить гривнами, чем жизнями.
Подтянув к городу войска, Александр произвел расправу
с непокорными в Новгороде и Пскове. В Пскове был схвачен Василий и отправлен во
Владимир.
Александр терял сына, первенца и преемника. Ему ли
щадить других, виновных в измене. Так пусть будут в Новгороде преданы жестоким
наказаниям и зачинщик Александр и его сторонники. По городу пронесся страшный
слух, что князь «овому носа урезаша, а иному очи выи маша».
Но и эти жестокие меры не помогли. Продолжала
волноваться беднота. Убивали княжеских людей. Пал другой герой Невской битвы —
Миша. Меж тем татарские численники дожидались во Владимире своего часа.
Александр использовал приезд из Суздалыщшы новгородского посла Михаила Пинещинича
«со лживым посольством». Он сообщил вечу ложную весть: «Аще не имеется по число
(не подчинитесь переписи), то уже татарские пол-кы на Низовской (Суздальской)
земли». Под угрозой нашествия Орды новгородцы смирились «и яшася новгородци по
число», о чем и послали известить великого князя.
Вскоре в Новгород прибыли владимирский, суздальский и
ростовский князья — Александр, Андрей и Борис. «Окаянные татарове»,
переписчики, сопровождали их. Это был уже известный нам Бецик-Берке, а с ним
Каса-чик «с женами своими и инех много» — чуть не целый татарский стан
расположился на княжеском Городище.
Но едва они приступили к переписи, как вновь и в
городе, и по селам вспыхнуло восстание. Толпы вооруженных людей горожан и
смердов стекались на Торговую сторону Новгорода: «И бысть мятеж велик в
Новегороде и по волости...» Ночью кое-кого из переписчиков убили. Они «начата
боятися смерти» и потребовали у Александра выделить охрану: «Дай нам сторожи,
ать не избьють (чтобы не убили) нас». Князь приказал стеречь их по ночам сыну
посадника и всем служилым боярам.
Но и дворянская стража не помогла. И тогда численники
стали угрожать отъездом, который неминуемо повлек бы за собой приход ордынских
войск и полное разорение земли. С вечевого помоста прозвучало их требование
вечу: «Дайте нам число или бежим проче».
За это время новгородская знать успела столковаться с
численниками, но простые люди — чернь «не хотеша дати числа», с криком «Умрем
честно за святую Софию!» бушевала на вече. Люди в Новгороде тогда «издвоишася»
на враждебные лагери. Люди «меньший», черные, собрались на Торговой стороне и
готовили удар через Волхов, а «добрые» люди, бояре с Софийской стороны, в свою
очередь, собирали ладьи. Распря разгоралась.
Александр, как всегда в подобных случаях, покинул
Городище, и «окаянные татарове» двинулись следом. Тогда «вятшии» решительно
потребовали от «меньших» подчинения. «Чернь» сопротивлялась, и неудивительно:
при определении норм обложения населения данью «творяху бо бояре собе легко, а
меншим зло». «Меньшие», терпя боярское угнетение, неистово противились попытке
надеть им на шею еще одно ярмо. Наконец, под угрозой княжеских и боярских войск
и монгольского вторжрния восставшие убоялись и решили все собраться у Софии.
Здесь, на вече, они согласились на перепись и дань.
Татарских послов вернули в город. И тогда «почаша
ездити окаянные (переписчики) по улицам, пишюче домы». Переписав население и
собрав и нагрузив на по-возки положенную дань, численники с охраной уехали.
Следом покинул Новгород и князь Александр. Предварительно он заключил с новгородцами
новый договор, «дав им ряд» с учетом перемен, внесенных ордынским игом, и
оставил им наместником другого своего сына — малолетнего Дмитрия. Ввиду измены
Василия приходилось идти на эту, в общем, не сулящую добра замену. Третий сын.
Андрей был еще ребенком.
...Новгородская боярская республика попала под власть
Орды. Тяжелая доля, но Александр понимал: уж лучше сразу принять требование
хана, чем допустить опустошение монгольскими полчищами процветающих
новгородско-псковских земель, разорение городов, уничтожение крепостей. Это
было трудное решение, но князю к таким решениям не привыкать.
|