Имея в виду этот рассказ, весьма трудно согласиться, например, с И. Д. Беляевым, утверждавшим, что в результате заключения Болотовского договора, «получивши такое важное и полное признание своих прав от самого Новгорода, псковичи немедленно снарядили войско и под предводительством своего знаменитого посадника Илии отправили его на помощь новгородцам осаждать Орешек, занятый шведами, и тем самым закрепили самый договор.
Таким образом, с 1348 г. начинается новая жизнь Пскова — он получает формальное утверждение давно уже существовавшего на деле права действовать независимо и самое тельно, без отношений к Новгороду — своей прежней метрополии».
Как видим во имя концептуальной гладкописи исследователь как бы не замечает гротескной сцены изменнического отхода псковичей от Ореховца, хотя при желании может найти оправдание их действиям: псковские летописи сообщают о нападении немцев на Псковскую землю как раз в то время, когда отряд псковичей с посадником Ильей находился под Ореховцем .
Еще труднее согласиться с С. В. Бахрушиным, который писал: «Установившаяся фактическая независимость Пскова была официально признана Новгороде 1348 г. по Болотовскому договору, когда псковское правительство, использовало тяжелое внешнеполитическое положение Новгорода, вынужденного отражать нашествие шведских захватчиков, добилось полного отказа Новгорода от права посылать в Псков своих посадников».
Изложенное резюме абсолютно неадекватно летописному сообщению. Во-первых, в нем явно преувеличена шведская опасность которая в результате дальнейших действий была преодолена силами самих новгородцев, не получивших помощи не только от псковичей, но и от собственного князя (он же великий) Семена Ивановича.
Во-вторых, соглашения, подобные тем, о каких идет речь, не заключаются в полевых условиях предводителями военных отрядов, а требуют участия высоких полномочных делегаций. Me тем ни писцовые книги, ни списки населенных пунктов, ни карты не знают в районе Ореховца (позднее Шлиссельбурга) или в пространстве между ни Псковом пункта, называвшегося Болотовым.
В-третьих, странным представляется заключение столь важного договора в обмен на эфемерную помощь небольшим военным отрядом (летописец счел необходимым отметить: «плесковичь немного», тем более, что эта помощь так и не была оказана.
В-четвертых, как это очевидно из летописного рассказа, между новгородским «пожалованием» и ореховецкими увещаниями псковичей прошел определенный срок — пусть не очень большой, коль скоро новгородцы упрекают псковичей в короткой памяти: «но борзо забыли наше жалование».
Весьма симптоматично также, что ни Новгородская, ни одна из псковских летописей ни словом не упоминают под 1348 г. о каком-то докончании Новгорода и Пскова, не отразив в своем повествовании и порочащий псковичей ореховецкий эпизод, по-видимому, как совершенно незначительный.
|