Но в Орде, как вообще в азиатских деспотических
государствах, милость властителя и доступ к нему покупались угождением и
задариваньем близких к царю вельмож; и русский князь, искавший в Орде какой бы
то ни было ханской милости, а тем более первенствующего сана, должен был
достигать своей цели, во-первых, обещанием большого выхода (дани) хану, а
во-вторых, подарками и подкупом разных лиц, имевших при ханском дворе влияние.
От этого выходило, что собственно звание великого князя было продажным.
Его мог приобресть тот из князей, у кого в руках было
более богатств и кто обладал умением употребить эти богатства кстати. Не
переставая зависеть от произвола хана, звание великого князя могло, однако,
утвердиться в одной княжеской линии и сделаться фактически наследственным.
Нужно было только, чтобы овладевший этим званием умел скоплять в руках своих
богатства, поддерживать постоянно дарами доброе расположение к себе влиятельных
лиц в Орде и подготовить своему сыну приобретение этого звания после своей смерти.
Вместе с таким возвышением одной княжеской ветви
неизбежно поднималась бы и получала в ряду русских земель первенство и та
земля, где княжила эта более счастливая княжеская ветвь. Город Владимир почти
потерял уже признаки первенства: князья, получавшие от хана старейшинство, не
обязаны были пребывать во Владимире; они могли быть великими князьями и жить в
прежних своих уделах.
Теперь-то для Руси предстоял важный вопрос: в каком
городе утвердится великокняжеское достоинство, переходя от одного князя к другому
князю той же земли. В будущем — этому городу предстояло великое значение. Орда,
несмотря на все свое видимое могущество, уже пошатнулась, признаки разложения
были ощутительны. Уже на берегах Черного моря возникла другая Орда,
отложившаяся от Волжской, иначе Золотой, Орда Нагая, не хотевшая признавать
власти волжских ханов. Это было началом дальнейших отложений и распадения
монгольской монархии.
В самой Волжской Орде достоинство хана перестало
переходить правильным путем и подвергалось насильственным переворотам. Хан
Тудай-Менгу был умерщвлен своими племянниками, которые в свою очередь были
умерщвлены их двоюродным братом Тохтою, сыном Менгу-Тимура. Эти события были
уже предвестниками того, что впоследствии сделалось в Орде обычным делом.
Пока еще Орда была сильна, власть великого князя могла
утвердиться в одной княжеской ветви и в одной из русских земель, именно только
при посредстве этой ордынской силы: но раз получивши в Руси твердость, великокняжеская
власть не должна была уже потерять ее и тогда, когда Орда совершенно ослабнет,
потому что в самой Руси должен был устроиться такой порядок, который получит
значение обычая.
Одним из способов усиления такой власти было то
непременное условие, что с возвышением князей неизбежно должны были приливать в
их землю военные силы из других земель, а следовательно, другие земли
ослабевали и князья их невольно должны были уступать тому, кто делался сильнее
их средствами. Русские бояре приняли обычай переходить туда, где князь был
сильнее и где, следовательно, им предстояло более выгоды.
|