Наконец, за Димитрия был тогда Новгород, с радостью
увидевший возможность отомстить Михаилу за разорение Торжка. Новгородцы так
горячо бросились помогать Москве, что на призыв Димитрия в три дня собрали свою
рать. Русские князья, как и вообще русские люди в то время, негодовали на
тверского князя за то, что он поднимает смуту, призывает на Русь литовцев и,
главное, возбуждает Мамая; уже тогда на Руси созрело сознание, что приходит
пора не кланяться татарам, а померяться с ними силами. «Мамай дышит яростью на
всех нас, — говорили тогда. — Если мы спустим тверскому князю, то он,
соединившись с Мамаем, наделает нам беды».
В августе 1375 года Димитрий с союзниками вступил в
тверскую землю, взял Микулин, осадил Тверь. Он простоял там четыре недели, а
между тем его воины жгли в Тверской области селения, травили на полях хлеб,
убивали людей или гнали их в плен. Михаил, не дождавшись ниоткуда помощи,
выслал владыку Евфимия к Димитрию просить мира.
Казалось, пришла самая благоприятная минута покончить
навсегда тяжелую и разорительную борьбу с непримиримым врагом, уничтожить
тверское княжение, присоединить тверскую землю непосредственно к Москве и тем самым
обеспечить с этой стороны внутреннее спокойствие Руси. Но Димитрий
удовольствовался вынужденным смирением врага, который в крайней беде готов был
согласиться на какой угодно унизительный договор, лишь бы оставалась
возможность его нарушить в будущем.
Михаил обязался за себя и своих наследников находиться
в таких отношениях к Москве, в каких был Владимир Андреевич, считать московского
князя старейшим, ходить на войну или посылать своих воевод по приказанию московского
князя, не искать и не принимать от хана великокняжеского достоинства, отречься
от союза с Ольгердом и не помогать ему, если он пойдет на смоленского князя за
его участие в войне против Твери.
Михаил обязывался не вступаться в дела кашинской
земли, и, таким образом, тверская земля разделялась с этих пор на две
независимые половины, и власть Михаила Александровича простиралась только на
одну из этих половин. В удовлетворение Новгороду, тверского князя обязали
возвратить церковное и частное имущество, пограбленное в Торжке, и освободить
всех новгородских людей, которых он закабалил себе посредством грамот.
Михаил обязался возвратить Новгороду все земли,
купленные его боярами, и все товары, когда-либо захваченные у новгородских
гостей. Наконец, что всего важнее в этом договоре, постановлено было по
отношению к татарам, что если решено будет жить с ними в мире и давать им
выход, то и Михаил должен давать, а если татары пойдут на Москву или на Тверь,
то обеим сторонам быть заодно против них; если же московский князь сам захочет
идти против татар, то и тверской должен идти вместе с московским. Таким
образом, Москва, возвысившись прежде исключительно татарскою силою, теперь уже
имела настолько собственной силы, что обязывала князей других земель
повиноваться ей и в войне против самих татар.
|