Москва прославилась также своими книжными
переписчиками. Известный нам уже Василий Ермолин с похвалой отзывается о
московских книжниках, которых было немало в столице. Явление это не ново для XV
в., стоит только вспомнить о рукописях, наваленных в московских церквах до
свода и погибших в Тохтамышево разорение.
Иконное дело – один из ранних промыслов московских
ремесленников. Большинство иконников принадлежали к числу монахов или
духовенства приходских церквей. Писание икон считалось занятием богоугодным и
поощрялось в монастырях. Поэтому даже среди московских митрополитов находим
людей, прославившихся иконным мастерством (Симон, Варлаам, Макарий). Тем не
менее и это ремесло не могло обходиться без помощи работников из черных сотен и
слобод. В 1482 г. иконные мастера написали целую композицию «Деисус с праздники
и пророки, вельми чюден» в московский Успенский собор. Из четырех мастеров двое
принадлежали к духовенству (иконник Дионисий и поп Тимофей), о двух можно
говорить как о ремесленниках, потому что летопись их называет просто Ярец и
Конь. В 1488 г. церковь Сретения расписывал фресками мастер Долмат-иконник, а в
1508 г. «…мастер Феодосии Денисьев подписывал золотом» церковь Благовещения.
Впоследствии в Москве найдем Иконную слободу в районе Арбата и Сивцева Вражка,
а в торговых рядах – особый Иконный ряд. Громадная потребность в иконах,
которые считались необходимой принадлежностью любой избы, не могла
удовлетворяться только княжескими и монастырскими мастерскими. Крестьяне и
черные люди в основном покупали иконы на рынках. Ювелирное производство,
изделия церковного быта, книжное и переплетное дело – вот те отрасли ремесла,
которыми выделялась Москва из числа других городов, будучи центром тонких
ремесел, связанных с обслуживанием богатых феодалов и церкви.
То же самое направление московского ремесленного
производства замечается и в другой отрасли – изготовлении оружия. В «Задонщине»
находим, например, замечательное описание вооружения русских и татарских
воинов, сражавшихся на Куликовом поле: «…а шеломы черкасские, а щиты
московские, а сулицы немецкия, а копия фряжския, а кинжалы сурские». Здесь
перечислен наличный инвентарь русского вооружения XIV-XV вв. Сирийские кинжалы,
итальянские копья, немецкие сулицы (дротики), черкасские шлемы поставлены
наряду с московскими щитами, которыми славились московские оружейники.
Наши скудные сведения о московском оружейном производстве
XIV- XV вв. дополняются позднейшими данными. В описи оружия и доспехов Бориса
Годунова (1589 г.) находим 4 лука «московское дело», «лук московский с тетивою»,
рогатину московскую, московское копье, московские панцири. Среди ратной утвари
особое место занимают шлемы. Из 20 шлемов 6 названы «шоломами московскими».
Кроме того, дополнительно отмечены 3 шлема «московских гладких».
Как видим, в XVI в. производство шлемов имело в Москве
массовый характер. Они не только успешно конкурировали с привозными, но и считались
весьма ценными доспехами в царской казне. Имя мастера-кольчужника читаем на
могильной плите конца XVI в. у церкви Никиты Мученика в Заяузье, в районе
Кузнецкой слободы. Не забудем также того, что термином «кузнец» нередко
покрывалось понятие оружейника, делавшего свои изделия в основном из металла.
Кроме того, в XVII в. в Москве находим Бронную слободу, расположенную за
пределами Белого города, у Никитских ворот. Производство предметов роскоши и
оружия наиболее типично для Москвы, но это, конечно, не значит, что в ней
отсутствовали другие ремесла более общего характера. Портные, сапожники,
гончары, кузнецы и т. д. составляли основное население московских кварталов уже
в XIV-XV вв.
|