|
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ – ПАМЯТЬ
БЫЛИНЫ
Не
найдется на Руси человека, который не слышал бы имени Ильи Муромца. Знакомый с
детства богатырь стоит в сознании русского человека в одном ряду с Вещим
Олегом, Владимиром Святославовичем, Дмитрием Донским и другими реальными
историческими личностями. Однако поиски исторических «прототипов» былинного
Ильи Муромца не дали каких‑либо ощутимых результатов. Существует единственная мифологическая
параллель с языческим богом Перуном, а позднее – с Ильей Пророком. В русских же
летописных и литературных источниках не сохранилось сведений о реальном Илье
Муромце.
И
тем не менее знаменитый богатырь – единственный герой русских былин, причисленный
к лику святых, что лишний раз доказывает, что в сознании русских людей Илья
Муромец вполне реален.
Былина
о татарском нашествии является центральной в цикла об Илье. Среди ее
многочисленных вариаций особо интересна одна под названием «Мамаево побоище»,
которая хотя и является вариантом былины «Илья и Калин‑царь», но отличается от
других версий целым рядом особенностей.
В
этом исследовании сделана попытка провести параллели между былинным текстом и
исторической действительностью, подтвержденной письменными источниками. Зачин
былины весьма напоминает начало «Задонщины»:
Из‑за
моря, моря синего,
Из‑за
тех же гор из‑за высоких,
Из‑за
тех же лесов темных,
Из‑за
той же сторонушки восточныя
Не
темная туча поднималась,
С
силой Мамай соряжается
На
тот ли на крашен Киев‑град
И
хочет крашен Киев в полон взять…
В«Задонщине»
читаем: «Уже бо, брате, возвеяша сильнии ветри с моря на уст Дону и Днепра,
прилетяша великиа тучи на Русскую землю; из них выступают кровавые зори, а в
них трепещут синие молнии. Быти стуку и грому великому на речке Не‑прядве,
между Доном и Днепром, пасти трупу человеческому на поле Куликове, пролиться
крови на речке Непрядве!
Уже
бо вскрипели телеги между Доном и Днепром, идут хи‑нове на Русскую землю.
Ипритекоша серые волки от уст Дону и Днепра ставши воют на реке, на Мечи, хотят
наступити на Русскую землю.
Тогда
гуси возгоготаша и лебеди крилы всплескаша. То ти не гуси возгоготаша, ни
лебеди крилы всплескаша, но поганый Мамай пришел на Русскую землю и воя свои
привел. А уже беды их пасоша птицы крылати, под облакы летают, вороны часто
грают, а галици свои речи говорять, орлы клекочут, а волки грозно воют, а
лисицы на кости брешут».
Невооруженным
глазом видна связь между шедевром древнерусской литературы и былиной. Теперь
уже трудно установить, знал ли иерей Софоний, создатель «Задонщины», эту
былину, или же она была сложена позже. Вероятно, первоначальный вариант былины
о Мамаевом побоище в то время начало XV века) уже существовал. В дошедшем же до
нас варианте наблюдается книжное влияние, что хорошо заметно, например, в
реакции князя на известие о походе Мамая:
Какв
ту пору до во то время
Не
ясен сокол да подымается,
А
приехал старый (Илья Муромец )во Киев‑град;
Забегает
старый на красно крыльцо,
Заходит
старый во светлу гридню,
А
Владимир стольно‑киевский
Горючми
слезами уливается;
Не
подымаются у него белы руки,
Не
глядят у него очи ясные…
Примерно
та же сцена описывается в «Сказании о Мамаевом побоище»: «Слышав же то, князь
великий Дмитрий Иванович, что идет на него безбожный царь Мамай со многими
силами… Князь великий Дмитрий Иванович опечалился очень о нахождении безбожных…
И
пошел в спальню свою, послав скоро за братом своим, князем Владимиром
Андреевичем, а он же был в области своей в Боровске, и за всеми воеводами своими
местными. Князь же Владимир Андреевич пришел на Москву скоро. Князь же великий,
видев брата своего, князя Владимира, и прослезился скоро и, взяв его за руку,
пошел с ним в комнату, наедине сказав ему: «Слышал ли, брат, о надвигающейся
скорби на нас, о нашествии поганых?.».
Обращает
на себя внимание сходство образов Ильи Муромца и князя Владимира Андреевича.
Наметившееся в данном эпизоде, это сходство усиливается с развитием сюжета.
«Отвечал
же князь Владимир великому князю, сказав: „Ты глава всем главам и государь всей
земли Русской. Как объят ты великою печалью об этом?.. Надлежит, государь, всем
головам нашим любезно под мечом умереть… нежели нам в рабстве быть под рукою
злочестивого сего Мамая, лучше, государь, нам почетную смерть принять, нежели
позорную жизнь видеть!"
Почти
те же слова произносит в былине Илья Муромец, обращаясь к богатырям:
Уж
вы удалы добры молодцы!
Постоим‑ка‑ся
мы за веру христианскую,
И
за те же за храмы за Божие,
И
за те же честные монастыри
И
своею мы кровью горячею,
И
поедем мы в далече чисто поле,
На
рать – силу великую,
Поедем
мы все, покаемся…
А
не приедем из того побоища Мамаева, –
Похорони
(князь) наши тела мертвые
И
помяни русских богатырей,
И
пройдет славушка про нас немалая.
|