2. Воздействие монгольского завоевания
на русскую национальную экономику
I
Массовое
разграбление и уничтожение собственности и жизни на Руси во время монгольского
нашествия 1237‑1240 годов было ошеломляющим ударом, который оглушил русский
народ и на время нарушил нормальное течение экономической и политической жизни.
Трудно точно оценить потери русских, но, вне всяких сомнений, они были
колоссальны, и, если мы включим в это число огромные толпы людей, и мужчин и
женщин, уведенных монголами в рабство, они вряд ли составляли меньше 10
процентов от общего населения.
Больше
всего в этой катастрофе пострадали города. Такие старые центры русской
цивилизации, как Киев, Чернигов, Переславль, Рязань, Суздаль и несколько более
молодой Владимир‑Суздальский, а также некоторые другие города, были полностью
разрушены, а первые три из перечисленных потеряли свое былое значение на
несколько столетий. Только немногие важные города в Западной и Северной Руси,
такие, как Смоленск, Новгород, Псков и Галич, избежали разорения в это время.
Монгольская политика забирать искусных мастеров и квалифицированных
ремесленников на службу к хану накладывала новое бремя даже на те города,
которые не постигло физическое разрушение в первый период завоевания. К
великому хану посылалась квота лучших русских ювелиров и ремесленников. Как мы
видели, монах Иоанн де Плано Карпини встретил одного из них, золотых дел
мастера Кузьму, в лагере Гуюка. Многие другие отправлялись к хану Золотой Орды
для личных нужд, а также на строительство и украшение его столицы — Сарая.
Ремесленники разного рода — кузнецы, оружейники, шорники и так далее —
поступали также в распоряжение членов дома Джучи, а также высших военачальников
монгольских армий в Южной Руси.
Рассредоточение
русских мастеров‑ремесленников в монгольском мире сильно истощило на время
источник опыта собственно Руси и не могло не прервать развития производственных
традиций. С закрытием в Киеве в 1240 году мастерских по изготовлению эмалей и убийством или пленением их мастеров исчезло и русское
искусство перегородчатой эмали, достигшее в Киевской Руси столь высокого
уровня. В течение четырнадцатого столетия было импортировано несколько
лиможских эмалей, и в конце века в Москве делали выемчатую эмаль; в
шестнадцатом веке московские мастера начали производить перегородчатые эмали,
но они довольно грубы и не выдерживают никакого сравнения с киевскими
изделиями. Производство скани остановилось почти на столетие, после чего возобновилось
под влиянием центральноазиатских образцов. Из Центральной Азии в Москву
привозили произведения ювелирного искусства, такие, как Шапка Мономаха,
некоторым русским мастерам, работавшим с драгоценностями в Сарае (а, возможно,
и в Ургенче), удалось вернуться на Русь в середине четырнадцатого века; когда
позже Тимур разрушил и Сарай, и Ургенч, великий князь московский, судя по
всему, пригласил к себе нескольких мастеров хорезмской школы, которым
посчастливилось пережить эту катастрофу.
Техника
чернения тоже вышла из употребления после монгольского нашествия и снова стала
популярной только в шестнадцатом веке. Также нет свидетельств о производстве на
Руси в конце тринадцатого и в четырнадцатом веках глазированной полихромной
керамики, включая декоративные изразцы. Ее образцы вновь появляются в
пятнадцатом столетии. Производство стеклянных браслетов, как и стеклянных,
сердоликовых и бронзовых бус, а также некоторых других украшений тоже было
полностью прекращен.
Другой
серьезной утратой вследствие монгольского завоевания было искусство резьбы по
камню. Последний шедевр этого рода — каменные рельефы на Георгиевском соборе
Юрьева‑Польского в Суздальской земле, которые были закончены незадолго до
нападения монголов. Вообще, строительные ремесла в Восточной Руси претерпели
значительный регресс. Каменных зданий в первое столетие монгольского
владычества было возведено меньше, чем за предыдущий век, а качество работ
заметно ухудшилось.
Монгольское
нашествие и политика монголов в отношении ремесленников также сильно подорвали
русское промышленное производство в целом. Даже Новгород был сначала затронут,
но он быстро восстановился; там промышленная депрессия продолжалась примерно
полвека. На большей же части Восточной Руси депрессия продолжалась целое
столетие. Только в середине четырнадцатого века, когда контроль монголов над
Русью значительно ослабел, стало заметно возрождение некоторых отраслей
производства, особенно металлургии. В течение пятнадцатого века большинство
городских ремесел быстро прогрессировало. Не только Тверь и Москва, но и
меньшие по размерам города, такие, как Звенигород, превратились в оживленные
ремесленные центры.
Исчезновение
городских ремесел в первый век монгольского господства проделало на время
серьезную брешь в удовлетворении потребительского спроса. Сельские жители
вынуждены были зависеть от того, что они могли произвести дома. Князья, бояре и
монастыри не имели альтернативы развитию ремесел в собственных имениях. Они
старались обучать своих рабов или арендаторов и привлекать квалифицированных
мастеров в свои поместья для работы на них. Как мы знаем, жители церковных
владений освобождались монголами от налогов и других сборов. Хотя княжеские
поместья не имели подобных льгот, князь, если он был в хороших отношениях с
ханом, часто мог договориться, даже в первые трудные десятилетия монгольского
завоевания, что по меньшей мере некоторых из ремесленников в его владениях не
будут призывать на ханскую службу. В конце концов князья и бояре сумели
освободить некоторых из захваченных мастеров; а нескольким другим удалось
бежать от монголов и вернуться на Русь. Таким образом, совсем немного кузнецов,
гончаров, плотников, сапожников и портных жили в княжеских и церковных
поместьях. Когда великокняжеский манор превращался в большой город, как в
случае с Москвой, эти ремесленники и многие другие продолжали работать для
великокняжеского дворца, а не на рынок. Этот рост манориальных ремесел являлся
характерной чертой русской экономики четырнадцатого‑шестнадцатого веков.
|