Л.В. Черепнин обратил внимание на
весьма важное обстоятельство: «Крестьяне-старожильцы, ушедшие из феодальных
владений, не перестают рассматриваться как старожильцы, и если они возвращаются
на те участки, где жили раньше, то феодалы не смешивают их с крестьянами,
приходящими из других княжений». Это наблюдение послужило
автору основой для более широких выводов. Их сущность сводится к тому, что
«основная часть крестьян – "старожильцы” – начинает рассматриваться как крепкая
земля, связанная с определенными земельными участками. Возврат старожильцев
считается приходом на свои "старые места”. Это… понятие "старое место”
крестьянина-старожильца сыграло большую роль в дальнейшем юридическом
оформлении крепостнических отношений… Закон постановил, что ушедшие из
феодальной вотчины старожильцы не перестают рассматриваться в качестве
крестьян-старожильцев своего феодала».
Концепции старожильства Б.Д. Грекова
и Л.В. Черепнина были оспорены Г.Е. Кочиным и И.Я. Фрояновым. Г.Е. Кочин
подробно разобрав взгляды Б.Д. Грекова, на основе актового материала пытался (и
небезуспешно) доказать, что «старожилец» термин (равно как и явление) чисто
житейский, бытовой. «Старожильцем» называли человека, издавна жившего в данной
местности. Был подвергнут критике и тезис Л.В. Черепнина о
связи старожильца со «старым местом», причем, связи, видимо, хозяйственной и
житейской.
На наш взгляд, эти критические замечания в целом
справедливы, так как действительно старожильство – явление чисто житейское, что
и отразилось в термине. Это не означает, что на материалах о старожильцах
нельзя выявить процессы, имеющие прямое отношение к развитию феодализма. Именно
это имели ввиду и Б.Д. Греков, и Л.В. Черепнин. Правда, на наш взгляд, в этом
случае точнее говорить не о развитии крепостничества, а о развитии феодальных
отношений.
Думается, что дело не в том, что
ушедшие из своих сел и деревень старожильцы продолжают рассматриваться как
старинные крестьяне своего прежнего феодала, как полагал Л.В. Черепнин, а в изменении самого статуса крестьян, вернувшихся на свои
«старые места». Б.Д. Греков вполне справедливо объясняет появление термина
«старожилец» необходимостью отличать старых, исконных жителей феодального
владения от вновь пришедших и севших на льготу крестьян. Однако, когда речь
идет о «новоприходцах» особого рода, т.е. крестьянах-возвращенцах, то
квалификация их как «старожильцев» связана с необходимостью фиксировать их
более низкий по сравнению с новыми первопоселенцами социальный статус.
По условиям льгот в налогах и
повинностях старожильцы-возвращенцы резко отличаются от новопоселенцев. Если
новопоселенцы, пришедшие из других районов («инокняжцы»), получали льготу, как
правило, на 10, иногда на 15 лет, то «пришлые старожильцы», «которые будут и
переже того… живали», имели льготу лишь на три-пять, изредка на семь лет.
Разница в сроках льготы между новопоселенцами и старожильцами иногда была
пятикратной. Л.В. Черепнин считает эту разницу естественной:
«Ведь у них, – пишет ученый, – как старых поселенцев, было больше возможности
наладить заброшенное хозяйство». Думается, что ситуация была
сложнее, и далеко не всегда меньшая льгота была прямо обусловлена меньшими
трудностями в восстановлении хозяйства. Меньшая льгота чаще отражает более
низкий социальный статус «пришлых старожильцев».
|