Уже само пребывание при дворе хана таило для русских
большую опасность. Все здесь было проникнуто тайной и явной ненавистью одних
„сильных людей" к другим. Не зная всех хитросплетений придворных интриг,
Александр и Андрей легко могли попасть в ловушку, ненароком нажить себе
влиятельных врагов.
Однако Великий хан Гуюк и его окружение проявили
„милость" к Ярославичам: оба они были подобру-поздорову отпущены на Русь с
ярлыками — особыми ханскими грамотами, дававшими право на то или иное княжение.
Однако хитроумные советники подсказали Гуюку коварное решение: старший из
братьев, Александр, получил лишь киевский „стол", а младший, Андрей, был
удостоен титула великого князя Владимирского. Это создавало напряженность в
отношениях между братьями: Александр должен был чувствовать себя обделенным,
так как по понятиям того времени владимирский „стол" был более значительным,
чем киевский.
Как бы там ни было, Александр не стал жить в
разоренном и обезлюдевшем Киеве и вскоре по возвращении на Русь отбыл в
Новгород. Там он занялся привычными для него заботами Северо-Западной Руси.
В самом начале 50-х гг. Александр, находясь в
Новгороде, вел переговоры с норвежским королем Хаконом. Их главной темой был
намечавшийся брак старшего сына Александра, отрока Василия, и дочери Хакона Кристины.
Этот брак, как и вообще дружба с норвежцами, укреплял позиции Александра в
борьбе со Швецией.
В 1251 г. в Новгород прибыло ответное посольство
короля Хакона. Вот что рассказывает об этом событии древняя скандинавская сага.
„Прибыли они летом в Хольмгард (Новгород). И конунг (князь. — Н. Б.)
принял их хорошо; и установили они тут же мир между своими данническими землями
так, чтобы не нападали друг на друга ни кирьялы, ни финны; и продержалось с тех
пор это соглашение недолго. В то время было немирье великое в Хольмгарде;
напали татары на землю конунга Хольмгарда. И по этой причине не поминали больше
о сватовстве том, которое велел начать конунг Хольмгарда. И после того как они
(норвежские послы. — Н. Б.) исполнили порученное им дело, поехали они с востока
обратно с почетными дарами, которые конунг Хольмгарда прислал Хакону конунгу"
(53, 326).
„Нападение татар", о котором упоминает сага, отмечено
и всеми русскими летописями. То была страшная „Неврюева рать", изменившая
судьбу не только самого Александра и его детей, но и всей Северо-Восточной
Руси. Рассказ об этом событии следует начать с небольшой предыстории.
Важнейший вопрос тогдашних междукняжеских отношений —
кому из Ярославичей владеть каким „столом" — необычайно усложнялся тем, что при
его решении можно было исходить из трех различных мнений на сей счет — Великого
хана, хана Батыя и покойного великого князя Владимирского Ярослава
Всеволодовича. Кроме того, существовало, разумеется, и личное мнение каждого из
Ярославичей. Наконец, имел свой взгляд на дело и общий соперник Ярославичей —
их дядя Святослав Всеволодович, княживший в Юрьеве-Польском. Строитель
великолепного белокаменного собора, лично принимавший участие в его оформлении,
этот князь-каменотес также не смог устоять перед демоном честолюбия и вступил в
борьбу за великое княжение Владимирское.
Все это до такой степени запутывало и обостряло
ситуацию, что каждый день можно было ожидать вспышки междоусобной войны или же
карательного татарского набега. Понимая это, Александр поступил в высшей степени
благоразумно: он уехал в Новгород и тем самым на время „вышел из игры".
Но и на берегах Волхова Александр внимательно следил
за событиями в Северо-Восточной Руси. Он видел: там происходят перемены,
которые могут иметь трагические последствия для десятков тысяч русских людей.
Вернувшись из Монголии, Андрей, ссылаясь на волю
Великого хана, подтвержденную согласием Батыя, прогнал из Владимира своего дядю
Святослава Всеволодовича и занял великокняжеский „стол". Ему пришла мысль укрепить
свое положение, женившись на дочери самого могущественного в те годы князя
Юго-Западной Руси — знаменитого Даниила Галицкого.
|