Источники не сохранили сведений о том, как прошла встреча Александра с ханом Берке осенью 1262 г., о чем они говорили в золоченой юрте повелителя „всех, кто живет за войлочными стенами". Единственной живой деталью, имеющей отношение к этому сюжету, может служить словесный портрет Берке, сделанный около 1266 г. одним очевидцем:
„В это время царю Берке было от роду 56 лет. Описание его: жидкая борода; большое лицо желтого цвета; волосы зачесаны за оба уха; в одном ухе золотое кольцо с ценным семиугольным камнем; на нем (Берке) шелковый кафтан; на голове его колпак и золотой пояс с дорогими камнями на зеленой болгарской коже; на обеих ногах башмаки из красной шагреневой кожи. Он не был опоясан мечом, но на кушаке его черные рога витые, усыпанные золотом" (28, 103).
Можно полагать, что хан Берке не благоволил к Александру. Он помнил, что князь получил высшую власть на Руси по воле Батыя и его сына Сартака. Обоих уже не было на свете, однако Берке — как и любой правитель — предпочитал людей, обязанных своим возвышением лично ему.
Была и еще одна причина, заставлявшая хана косо смотреть на русского князя. Если Батый придерживался „черной веры" отцов, молился „Вечному Небу" и был безразличен по отношению к остальным религиям настолько, что даже не препятствовал своему сыну Сартаку исповедовать несторианство — одно из неортодоксальных течений христианства, то Берке всем остальным религиям предпочитал ислам. Он всячески покровительствовал мусульманским священнослужителям, почитал их как своих учителей. Помимо чисто политических расчетов, трудно было найти что-либо общее между ханом Берке и Александром Невским. Русские летописи сообщают, что Берке вообще не был милостив к Руси. Лишь с его кончиной ослабло на время „насилие бесерменское".
Однако, как ни зол и упрям был Берке, князь сумел-таки добиться своего. Хан отказался от идеи провести набор русских воинов в свою армию, готовившуюся выступить против Хулагу.
И все же „царь Беркай", как называли Берке русские летописцы, по-видимому, очень недоверчиво относился к Александру. Он задержал князя в своей ставке почти на год. Лишь осенью следующего, 1263 года князю было позволено вернуться на Русь. Вероятно, это произошло лишь после того, как на Кавказе Берке одержал победу над Хулагу и отбросил его войска за реку Куру. Известно, что эта битва произошла в 1263 г.
Вероятно, Александр, как и другие правители подвластных Орде земель, сопровождал Берке в походе на Хулагу. На Русь он возвращался в самое неблагоприятное для путешествий время — поздней осенью, когда грунтовые дороги тонули в непролазной грязи, а по рекам вот-вот готов был двинуться лед. Князь спешил домой и потому не жалел выбившихся из сил лошадей и людей. Наконец в начале ноября 1263 г. маленький отряд достиг Нижнего Новгорода.
Этот восточный форпост Владимирской Руси был основан в 1221 г. дядей Александра, великим князем Юрием Всеволодовичем. Небольшая бревенчатая крепость на Синичьих горах, у впадения Оки в Волгу, гордо смотрела в хмурую заволжскую даль. Точно свечи, тянулись вверх нижегородские белокаменные храмы Спаса и Михаила Архангела. В их затейливой резьбе Александр с радостью узнавал знакомые владимирские мотивы: вьющиеся ветви лозы — символ бессмертия христианского учения; грозных львов, готовых вступить в бой с силами зла; сказочных птиц и невиданных чудовищ. Возможно, был здесь и Александр Македонский, изображения которого встречаются в резьбе владимирских храмов.
Только здесь, на Руси, Александр в полной мере почувствовал усталость. Успех поездки к хану был достигнут не только благодаря золоту, серебру и собольему меху. Другой, неисчислимой ценой было невероятное напряжение всех душевных и телесных сил. Оно не могло пройти бесследно даже для такого крепкого, ко всему привычного человека, как Александр.
В Нижнем Новгороде князь ощутил в себе первые признаки неведомого недуга. Однако он не мог позволить себе отдохнуть, отлежаться в жарко натопленных покоях великокняжеского подворья. Заботы власти гнали его вперед. За время его отсутствия накопилось множество неотложных дел. Привыкнув полагаться на свое богатырское здоровье и на милость Божию, Александр приказал собираться в путь. Через несколько дней он был уже в Городце — небольшой крепости на левом берегу Волги, верстах в 60 выше Нижнего Новгорода.
|