Ввиду особой важности холопьих дел тиуны кормленщиков,
по ст. 41, лишались права выносить по ним окончательные решения без «доклада»
государю, т. е. самому кормленщику (соответствующая норма содержится в
договорах князей с Новгородом). К тому же выдача «правых» и «отпустных» тиунами
могла вызывать недоверие центрального правительства, потому что сами тиуны
происходили из холопьей среды. При оформлении полных и докладных взимались
таможенные пошлины — тамга и осмничее или одна тамга. Эта
пошлина шла в пользу монастырей или наместников. Продажа
холопов производилась иногда «по своей воле без пристава», но обычно в
присутствии пристава наместника или князя.
Е. И. Колычева выделяет три периода в истории
оформления полных грамот. В первый период (первая половина XV в.) их
составление поручалось разным писцам, дьякам и другим лицам; во второй — лицам,
ответственным за сбор тамги (таможенным дьякам); в третий (в Москве — с 80-х
годов, повсеместно — примерно с 1510 г.) — ямским дьякам.
Две статьи Судебника еще более ограничивали выдачу
отпускных грамот:
Ст. 18 О отпустной грамоте.
"А положит кто отпустную без боярского докладу и
без диачей подписи, или з городов без наместнича докладу, за которым боярином
кормление с судом боярским, ино та отпустнаа не в отпустную, опроче тое
отпустные, что государь своею рукою напишет, и та отпустнаа грамота в отпустную".
Ст. 42
"А положит кто отпустную грамоту без боярьского
докладу и без дьячьей подписи или з городов без наместничя докладу, за которым
кормление за сыном боярьским с судом с боярьским, и та отпустная грамота не во
отпустную, опроче тое отпустные, что государь своею рукою напишеть, и та
отпустнаа грамота во отпустную".
Итак, отпускные, составленные в центральном аппарате и
на местах, но без записи о докладе, не признавались документами, имеющими
юридическую силу. В то время полные грамоты также обычно давались «с докладу»
наместниками великому и удельным князьям. За «отпустной»,
составленной не дьяком, а самим хозяином («государем»), сохранялись все права
достоверного юридического основания для освобождения холопа. Но наместники и
волостели, лишенные права боярского суда, вообще не имели права составлять
отпускные. Они не могли и выдавать холопов (очевидно, беглых) в «полницу»
господину. Этот порядок распространялся и на тиунов, имеющих кормление «с судом
боярским».
Ст. 20 О наместниче указе.
"А наместником и волостелем, которые держат
кормлениа без боярьского суда, холопа и робы без докладу не выдати, ни грамоты
беглые не дати; також и холопу и робе на государя грамоты правые не дати без
докладу, и отпустные холопу и робе не дати".
Ст. 43
"Наместником и волостелем, которые держать
кормление без боярьского суда, и тиуном великого князя и боярьскым тиуном, за
которыми кормлениа с судом з боярьскым, холопа и робы без доклада не выдати и
отпустные не дати…"
Не вполне понятно одно место ст. 9, говорящее о смертной
казни «церковному татю и головному», а также «государскому убойце» и другим
преступникам (ср. ст. 10: «опроче церковные татбы и головные»). Обычно
ссылаются на перевод С. Герберштейна («похитители людей») и при этом полагают,
что речь идет о лице, крадущем холопов. Однако Черепнин,
опираясь на одно из судебных дел, считает, что в подобных
случаях смертная казнь не применялась, а «головная татьба» — это воровство,
сопровождавшееся убийством (ср. термин «головник» ПСГ, означавший убийцу). Объяснение привлекает логичностью, хотя не вполне ясно, можно ли
с точки зрения норм древнерусского языка переводить «головную татьбу» как
«татьба с убийством». Поэтому толкование термина как кража людей (для продажи в
холопство) представляется более логичным.
В Судебнике 1497 г. около 12 статей посвящено
вопросам о холопах. Это составляет почти 1/6 всего текста памятника (в
Пространной Правде (ПП) — около 1/5 всего текста, примерно 40 статей из
121). И все это при том, что юридический кодекс конца XV в. не отменял, а
развивал предшествующее законодательство ПП, которое по-прежнему оставалось
одним из руководств для судей. Большое внимание к холопьему вопросу можно
объяснить только тем, что дворовая челядь феодала еще играла значительную роль
в социальной структуре общества. В целом же Судебник подводил итог и
многовековому развитию холопьего права на Руси.
|