Предельно конкретно объем
притязаний обозначен в духовной Ивана Красного, отделенной от завещания Ивана
Калиты двумя десятилетиями: это та же Коломна (речь идет, конечно, не только о
собственно городе Коломне, но и о всем том, «что к нему потягло», т. е. и о
«коломенских волостях») и «Лопастенские места».
В начале XIV в. (после похода на
Переславль-Рязанский в 1300 г.
и убийства Юрием Даниловичем плененного в битве рязанского князя Константина в 1306 г.) город Коломну с
округой московские князья «оттягали» у Рязани и присоединили к своим владениям.
Однако до 80-х годов. XIV в. Рязань
не признавала этих захватов. Лишь договор 1381 г. впервые урегулировал
территориальные разногласия. Таким образом, в рассмотренной здесь статье
завещаний 1336 и 1339 гг. имеются в виду, вероятно, притязания рязанских князей
через посредство Орды на недавно присоединенные юго-восточные окраины Московского
княжества.
В принципе духовные,
предусматривавшие возможность ущемления владельческих прав московского князя
(даже независимо от того, что имеется в виду — территории или пошлины), не
могли предназначаться для утверждения в Орде. Калита, очевидно, был первым
московским князем, составившим свою духовную.
Заложенная им традиция составления
письменного «ряда» прочно вошла в политическую практику XIV—XVI веков.
Завещания 1336 и 1339 гг. положили начало архиву великокняжеских документов, и
рассматривать их надо как часть документального комплекса.
Являясь исходным документом, на
базе которого строились дальнейшие отношения между князьями, духовная была обязательна
для наследников. Но содержание духовных Калиты шире — в них установлены фундаментальные
основы политической системы Московского княжества, сохраненные в последующих
завещаниях князей Московского дома.
Упоминания духовных Калиты и
отсылки к ним в более поздних документах московской великокняжеской канцелярии
встречаются неоднократно. Самая ранняя из таких отсылок в докончании сыновей
Калиты 1348 г.:
«Како ны отец наш роздел дал», «а чим ны благословил отец наш». Однако
нигде нет и намека на возможность ордынского утверждения.
Позднее, составляя свои завещания,
московские великие князья и цари обязательно обращались к документам своих
предшественников. В 1533 г.
сильно занемогший Василий III, после того как лечение не помогло, а здоровье
его еще ухудшилось, подумал о духовной грамоте и тайно приказал дьяку Путятину
Меньшому привезти в Волок, где находился великий князь, духовные прежних
князей.
|