Затем ввели великую княгиню; она громко плакала,
билась, едва держась на ногах. Великий князь стал утешать ее, говоря, что ему
легче и у него ничего не болит. Поуспокоившись, Елена спросила мужа: «Государь
князь великий! На кого меня оставляешь и кому, государь, детей приказываешь?»
Великий князь ответил: «Благословил я сына своего Ивана государством и великим
княжением: а тебе написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных
грамотах отцов наших и прародителей, по достоянию, как прежним великим
княгиням». Елена стала просить мужа благословить второго сына.
Великий князь послал за Юрием, благословил его
Паисавским крестом, а о вотчине, назначенной ему, сказал: «Приказал я, и в
духовной грамоте написал об этом по достоянию». Хотел было Василий наказать
жене о житье ее после него, но она так кричала и вопила, что не дала ему
сказать ни слова, и он отослал ее.
Тут великий князь сделал еще некоторые посмертные
распоряжения, и, наконец, призвав к себе митрополита Даниила и владыку
коломенского Вассиана, сказал им: «Видите сами, изнемог и к концу приблизился,
а желание мое давно было постричься: постригите меня».
Митрополит Даниил и боярин Михайло Юрьевич похвалили
его за намерение, но некоторые из бояр стали отговаривать великого князя,
напоминая, что не все великие князья преставились в чернецах, и сам святой
князь Владимир киевский умер не в чернецах. И был между ними большой спор.
Василий стоял на своем. Над ним совершили обряд пострижения. Когда обряд
заканчивался, Василий отошел в вечность.
Тогда митрополит Даниил повел братьев великого князя,
Юрия и Андрея, в переднюю избу и привел к крестному целованию на том, чтобы они
служили великому князю Ивану Васильевичу всея Руси и матери его великой княгине
Елене и жили бы в своих уделах; чтобы государства им под великим князем Иваном
не хотеть, ни людей им от великого князя Ивана к себе не отзывать, и чтобы
стоять им заодин против недругов великого князя и своих: латинства и
бесерменства.
Затем Даниил привел к крестному целованию бояр,
боярских детей и княжат и пошел к Елене утешать ее. Елена — рассказывает
летописец — видя идущих к ней митрополита, Васильевых братьев и бояр, упала на
землю как мертвая и, пролежавши два часа, насилу очнулась. Троицкий игумен
Иосаф и старцы Иосифова монастыря наряжали усопшего: расчесали ему бороду, подостлали
под него черную тафтяную постель, положили тело на одре, начали над усопшим
служить заутреню, часы и каноны, как делалось при живом. Приходило к нему
прощаться много народу: и боярские дети, и княжата, и гости, и другие люди, и
был плач великий.
Наконец, митрополит велел звонить в большой колокол.
Троицкие и иосифовские старцы понесли тело великого князя на головах в переднюю
избу, а оттуда на крыльцо и вынесли на площадь. Дети боярские вынесли великую
княгиню Елену из ее хором в санях; позади шли князья Василий и Иван Шуйские,
Михайло Львович Глинский. Василия схоронили возле отца, в каменном гробу, в
Архангельском соборе.
|