Для суждения о социально-политическом строе
Золотоордынского государства сведений в повествовательных источниках — как
европейских, так и восточных — недостаточно. К счастью, до нашего времени дошли
так называемые ханские ярлыки, о которых в русской специальной литературе
имеется много работ. Ярлыки эти: тарханные ярлыки Тохамыша от 1382 г.,
Тимур-Кутлуга от 800 г.
х. (= 1398), а также ярлык Тохтамыша от 1393 г. на имя литовского князя Ягайла. Сюда же можно отнести и более поздний ярлык Са-адет-Гирея.
Особое место занимают ярлыки золотоордынских ханов русским митрополитам. До
нашего времени они дошли только в переводах на русский язык, сделанных в
приказных канцеляриях специальными толмачами. Не всегда переводы эти были
точны, отчего и пользоваться ими затруднительно. Из перечисленных ярлыков для
целей нашего изложения наибольшее значение имеет тарханный ярлык Тимур-Кутлуга,
к которому мы и будем обращаться чаще всего.
Несмотря на наличность, казалось бы, большого
количества источников о Золотой Орде, вопросы ее социальной истории за редким
исключением мало привлекали исследователей. Кое-что можно
найти в труде И. Березина "Очерк внутреннего устройства Улуса
Джучиева", однако работа эта главным образом направлена на выявление
политической структуры, да и то в большей мере в смысле перечня ряда
должностей, чем целостной картины. Отсутствие это не случайно. Причину надо
искать в том, что в дворянско-буржуазной России русские ориенталисты мало
интересовались этими вопросами, отчего до сих пор мы не имеем критически
проработанной социальной терминологии золотоордынского общества, на которую
можно было бы твердо опереться.
Золотая Орда — общество не только кочевое, но и
оседлое, с пестрым этническим составом, где сами монголы являлись, как мы
видели, столь незначительным меньшинством, что постепенно утеряли даже свой
язык. В степи, в Дешт-и-Кыпчак, в XIII и даже в XIV в. картина едва ли
была значительно иной, чем это наблюдалось в Монголии накануне завоеваний
Чингис-хана. Улус Джучи с точки зрения золотоордынских ханов был собранием
родов, племен, народов, подвластных (согласно монгольскому феодальному праву)
всему дому Джучи. Родственники Бату и получили в удел целые области Золотой
Орды. Ногай правил западными улусами всего Причерноморья, а Шейбан ведал восточной
частью Дешт-и-Кыпчак. Несомненно, что члены ханского дома были самыми крупными
феодалами, державшими в своей собственности не только огромное количество
крупного и мелкого скота, обширные пастбища но даже и земли в районах оседлой
жизни. Известно, что Ногай владел Крымом, который он не то захватил силой у
хана Токты, не то получил от него в подарок.
В своих владениях члены ханского дома являлись
крупными собственниками и правителями и держали себя почти пак самостоятельные
государи. В этом отношении наиболее яркой фигурой является тот же Ногай,
который, как мы видели, в течение почти полустолетия причинял Много хлопот
золотоордынским ханам и которого некоторые ученые готовы пыли считать за вполне
самостоятельного хана. Яркой фигурой является и известный правитель при
Узбек-хане Кутлуг-Тимур, который хотя и был родственником хана, однако не
являлся царевичем. В надписи на построенном при нем минарете в Ургенче он
именует себя: "царь [мелик] могущественный, патрон царей арабов и не
арабов, блеск земного мира и веры, величие ислама и мусульман, Кутлуг-Тимур,
сын великого Наджм-ад-даула-ад-дин…", хотя хорошо
известно, что он был только наместник; впрочем, это подтверждается и надписью,
где говорится, что постройка им возведена при султане Узбек-хане.
Нечего и говорить, какую огромную роль члены ханского
рода играли при дворе, определяя не только всю внутреннюю, но и внешнюю
политику. Ниже членов ханского дома стояли крупные беги (тюркский титул) и
нойоны (монгольский титул), которые и составляли главные кадры крупных полукочевых
феодалов. Многие из них и получали, особенно как землевладельцы в оседлых
районах, тарханные ярлыки. Уже И. Березин дал нам в своем "Очерке
внутреннего устройства Улуса Джучиева" более или менее полную их номенклатуру:
это огланы, беги, улусные беги, нойоны и
тарханы. К числу последних относились не всегда крупные феодалы.
Среди тарханов были люди и среднего достатка. Получить
звание тархана было весьма выгодно, ибо формально оно давало ряд льгот
освобождение от податей и ответственности за совершение девяти первых
проступков. Фактически в рассматриваемую эпоху звание тархана освобождало от
налогов и податей.
Из этих категорий высшего класса золотоордынского
общества и выходил командный состав ханского войска. Как самая структура
"армии", так и должности ее почти те же, что и в Монголии при
Чингис-хане. У Абд-ар-Реззака Самар-канди, персидского
историка XV в., имеется интересный рассказ о снаряжении войска, которое
Тимур (1370 — 1405) в 793 г.
х. (=1391) отправил против Тохтамыш-хана в Дешт-и-Кыпчак. Согласно этому
сообщению, "в соответствии со старыми и новыми порядками, конные и пешие,
тюрки и таджики", имея при себе продовольствие на целый год, должны были
явиться из областей и местных дружин (ахшам).
Каждый из явившихся в строй должен был захватить лук,
тридцать деревянных стрел, колчан и щит. На двух человек должна была быть
захвачена одна лошадь, а на каждые десять человек — одна палатка, две лопаты,
кирка, серп, пила, топор, секира, сто иголок, веревка, котел и другие вещи. Со
всем этим воины и должны были предстать на смотр.
Сообщение Абд-ар-Реззака чрезвычайно ценно, ибо оно
раскрывает перед нами вопрос о снабжении армии в монгольский период.
Организация здесь идет еще от Чингис-хана, и можно быть вполне уверенным, что
точно так же составлялось и снабжалось и войско противника Тимура, а именно
золотоордынское войско Тохтамыш-хана. Целый ряд фактов убеждает нас в том, что в
военном строе Тимура, несмотря на ряд нововведений, продолжались испытанные традиции
целесообразной организации монгольского войска, от которой золотоордынские ханы
не отступали ни на шаг.
|