Еще И. Березин правильно указал, что сабанчи —
зависимые от соответствующего господина земледельцы. И
действительно, из ярлыка Тимур-Кутлуга видно, в чем выражались если не все, то
многие их феодальные повинности. Вот подлинные слова ярлыка в переводе В.
Радлова: "Повинность с виноградников…, амбарные пошлины, плату за гумно,
ясак с арыков, собираемый с подданных по раскладке, и подать и расходы,
называемые калан, да не взимают. Пусть со скота их не берут подвод, не
назначают постоя и не требуют с них ни пойла, ни корма, да будут они свободны и
защищены от всякого притеснения, поборов и чрезвычайных налогов". Здесь упоминается термин "калан". Лучший комментарий о
нем сделал В. В. Бартольд в своей работе "Персидская надпись на Анийской
мечети Мануче". Согласно его взглядам, "калан"
есть "подать с возделанных земельных участков, вообще с оседлого населения."
В противоположность этому, "копчур", как указывает
Катрмер, называли пастбища и налог с пасущихся стад в размере 1 %". В
атом перечне даны повинности, которые несли крестьяне по отношению к
государству и его чиновникам и от которых согласно тарханному подтвердительному
ярлыку и освобождались владения Мухаммеда, сына Ходжи Байрама. Получив такой
ярлык, последний мог теперь перевести в свою пользу с крестьян ряд повинностей,
шедших в пользу государства, придав, конечно, некоторым из них другую форму.
Были ли в Золотой Орде крестьяне прикреплены к
частновладельческой земле? Прямого ответа в дошедших до нас источниках о
золотоордынском обществе не имеется. Однако в конце XIII в., по словам
Рашид-ад-дина, в Северном Иране, находившемся под властью монгольской династии
из дома Хулагу, прикрепление крестьян к земле — широко распространенное
явление. Об этом лучше всего говорит тот факт, что Газан-хан (1295 —
1304) — хулагидский хан — издал ярлык 1303 г. о военных
икта, согласно которому землевладельцы могли искать беглых крестьян в течение
тридцатилетнего срока.
И. П. Петрушевский в интересной статье "О
прикреплении крестьян в Иране в эпоху монгольского владычества" пишет:
"Распространение монгольского взгляда на зависимых крестьян как на личную
собственность господ нашло свое выражение в том, что крестьян райатов (конечно
иранцев, а не монголов) в монгольскую эпоху в Иране иногда (не официально, а в
быту) приравнивали к рабам, — смещение раньше невозможное в мусульманских
странах". Указанные факты дают нам право предположить,
что подобное явление наблюдалось и в Золотой Орде, где монгольская власть в
лице ханов и нойонов привыкла располагать не только имуществом, но и личностью
своих подданных, как утверждает Карпини.
В том же ярлыке Тимур-Кутлуга указано: "Если они
приедут в Крым и в Кафу [Феодосия] или опять выедут и если они
там что бы ни было купят, или продадут, да не берут с них ни [гербовых] пошлин,
ни весовых, не требуют от них ни дорожной платы, должной от тарханов и
служителей, ни платы в караулы". Ярлык Тимур-Кутлуга
касается предоставления тарханства оседлому феодалу. Во всяком случае перечень
повинностей, которые падали на производителя, носит на себе печать
земледельческой культуры.
В ярлыке Тохтамыш-хана на имя Бей-Ходжи от 1382 г. мы имеем другой случай. Тарханство предоставлено феодалу,
который является если не целиком, то во многом еще кочевником. В перечне
статей, по которым дается тарханство, видны повинности производителя кочевника,
вернее, полукочевника, полуземледельца: "С дымов племени Шюракюль податей
не собирать, к гоньбе подвод не принуждать, на хлебные машины платы не
требовать, никаким чиновным лицам, кто бы они ни были, до Шюракюлцев, будут ли
кочевать они внутри или вне Крыма, как свободных от начальника области,
никакого дела не иметь, при общей кочевке взиманием поборов не только зла не
причинять, но защищать и охранять".
Из этого перечня, правда, менее подробного, чем в ярлыке
Гимур-Кутлуга, видно, что повинности у кочевников в отношении к государству в ряде
случаев совпадали с повинностями земледельцев, например предоставление послам и
чиновникам средств передвижения и т. д. Какому огромному количеству
должностей были подчинены непосредственные производители сельского хозяйства в
Золотой Орде, видно лучше всего из слов самого ярлыка, из перечисления тех лиц,
кому надлежит знать, что данные земли являются тарханами. После перечня главных
должностей (выше они уже приведены) в ярлыке Тимур-Кутлуга упоминаются
"внутренних селений даруги", "казни", "муфтии",
"суфии", "писцы палат", "таможенные",
"сборщики подати", "мимохожие и мимоезжие послы и
посланцы", "ямщики", "кормовщики",
"сокольники", "барсники", "лодочники",
"мостовщики", "базарный люд" и другие.
Наиболее полный перечень вышеотмеченных должностных
лиц имеется в не раз уже упомянутом тарханном ярлыке Менгли-Гирея на имя хакима
Яхьи 857 г.
х. (= 1453).
Здесь упоминаются "темники",
"тысяцкие", "сотники", "десятские", "даруга-беки",
"мударрисы", "кадии", "мухтасибы",
"шейхи", "писцы (битикчи) при великомй тамге",
"тамгов-щики", "весовщики", "амбарщики",
"яфтаджи" (лицо, объявляющее о налогах), "ясакчи",
"каланчи" (сборщики калана), "букаулы", "пограничники
(тутакаулы)", "стражи городских ворот (кабакчи)", "караулы",
"сокольничьи", "пардусники" и т. д.
Все эти должностные лица, функции которых не во всем
еще нам ясны, согласно прямому смыслу ярлыков имели права на взимания налогов и
повинностей с трудящегося земледельческого населения поместий.
Персидский историк Рашид-ад-дин, прекрасно
осведомленный в административных порядках монгольских государств конца
XIII в., особо подчеркивает громадные злоупотребления власти.
"Приказал он [Мункэ-хан] также, чтобы ильчи
(посланцы, — А. Я.) без дела ни в какой городили деревню не заезжали и не
забирали бы [у населения] фуража и провианта сверх положенного им. Так как дела
насилия и притеснения достигли высшей степени, причем особенно были доведены до
крайности от множества всякого рода тягот, взысканий и обременении
чрезвычайными налогами земледельцы, так что польза, получаемая ими, не
равнялась половине взысканий [в виде повинностей], то он [Мункэ-хан] и
приказал, чтобы люди простого и благородного происхождения из числа купцов и
деловых людей поступали по отношению к зависящим от них людям снисходительно и
сострадательно. Всякий сообразно своему достатку и силе пусть выплачивает без
уклонения и отговорки [т. е. немедленно] следуемую с него повинность, за
исключением лиц, которые по постановлению ярлыка Чингис-хана и хана [Угедея]
были освобождены от тягот [т. е. повинностей] и поборов…"
|