|
Каталог статей
ПЕРВАЯ ФЕОДАЛЬНАЯ СМУТА В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ В 60 — 70-х ГОДАХ XIV в. - 7
Во второй половине 70-х годов, незадолго до появления
Тохтамыша в Поволжье, действовал еще Арабшах. монеты которого чеканили в Новом
Сарае в 775 и 779 гг. х., т. е. с 1373 и до 1378 г. Судя по персидскому сочинению неизвестного автора XV в.,
посвященному вопросам родословного древа монгольских султанов, Арабшах был из
ак-ордынской ветви Джучидского дома. О его ак-ордынском
происхождении говорит и Никоновская летопись: "Того же лета (1377, - А.
Я.) перебежа из Синие Орды за Волгу некий царевичь, именем Арашна, в Мамаеву
Орду Воложскую, и бе той царевичь Арапша сверен зело, и ратник велий и
мужествен и крепок, возрастом же телесным отнудъ мал зело, мужеством, же велий
и победи многих и восхоте итти ратью к Новугороду Нижнему".
За свой собственный риск и страх, без всякого контакта
с другими соперничавшими ханами, в том числе и Мамаем (подставной хан в это
время Мухаммед-Булак), Арабшах в 1377 г. двинулся походом на русские земли,
по направлению к Нижнему Новгороду. Димитрий Иванович собрал полки и направился
навстречу татарам. Не встретив их, он вернулся домой, а полки на всякий случай
отправил дальше. Так, нигде не находя и признаков татар, воеводы московского
князя дошли до реки Пьяны, впадающей в реку Суру. Здесь русским поведали, что
Арабшах со своим войском находится далеко "на Волчьих водах". Воеводы решили тогда, что им ничто не угрожает и что они могут
отдохнуть после длительного похода. Не укрепив своего лагеря и не поставив дозоров,
воины сняли с себя тяжелые доспехи и побросали вооружение, а "князи их и
бояре, и вельможи и воеводы, утешающеся и веселящеся, пиюще и ловы деющи,
мнящеся дома суще". Пока в русском лагере шло это
веселие, мордовские князья, которые играли роль проводников и пособников татар,
предательски сообщили им о состоянии русского войска. Арабшах быстро подошел к
беспечному лагерю, окружил его со всех сторон и неожиданно ударил на фактически
безоружных людей. Большинство русских было тогда перебито, как из числа знати,
так и простых воинов. Только небольшие остатки спаслись бегством. Перед
Арабшахом открылась свободная дорога на Нижний Новгород, где он и появился
совершенно неожиданно для всех. Неподготовленный и не имеющий воинов город не
мог оказать сопротивления, жители его в большинстве бежали вверх по Волге, а
татары бросились в оставленные кварталы города, ограбили их, полонили
оставшихся безоружных людей, пожгли большинство домов и ушли. Больше сведений
об Арабшахе мы не находим ни в летописях, ни в восточных источниках.
По-видимому в Золотой Орде Арабшах играл роль еще только один год, так как
монеты с его именем, чеканенные в Новом Сарае, встречаются под 779 г. х. (= 1377 —
1378). Соперником Арабшаха в Поволжье был еще один хан, также происхождением из
Ак-Орды и также принадлежавший к Шейбановской ветви Джучидской династии. Имя
этого хана, если судить но монетам, Каган-бек, а по упомянутому выше
неизвестному персидскому автору XV в. — Каан-бек. От
него дошло до нас несколько монет 777 г. х., битых в Новом Сарае, которым он
владел по-видимому очень недолго, едва ли весь этот год. Более, подробных
сведений о Каан-беке мы не имеем.
Подводя итоги тому, что делалось в 70-х годах в
Золотой Орде, мы можем вкратце сказать следующее. Сколько Мамай ни старался
подчинить всю Золотую Орду, ему это не удалось. Поволжьем он так и не овладел и
только весьма короткое время был хозяином Астрахани и Болгар. В основном
богатое Поволжье оставалось за соперничавшими ханами, по большей части из
ак-ордынской ветви Джучидской династии. Эти ханы не удерживались на престоле
свыше трех лет, враждовали между собой — и все-таки были сильны настолько,
чтобы не отдать Поволжья Мамаю. Так последний и не объединил Улуса Джучи под
своей властью. В этом отношении московский князь Димитрий Иванович, в смысле
завоевания морального авторитета в общерусском масштабе, преуспел больше. А
между тем Мамай прекрасно понимал, что неуклонный рост Москвы и ее удельного
веса в общерусских делах приведет к решительному столкновению с татарами, ибо
на его глазах русские князья уменьшали дань, которую они выплачивали в Орду.
Ведь он не мог не видеть, как сильно сократились ее размеры по сравнению с тем,
что выплачивалось при ханах Узбеке и Джанибеке, каких-нибудь тридцать-сорок лет
назад. Не мог Мамай не понимать и того, что Москва сделает сама попытку если не
совсем свергнуть татарщину, то по крайней мере значительно облегчить узы своей
зависимости. Принимая все это во внимание, станет понятным, что Мамай стал
готовиться к походу на Русь не в плане простого грабительского набега, как это
сделал в 1377 г.
Арабшах, а с целью решительного ослабления и нового подчинения Руси. Как
попытку как пробу такого наступления и нужно рассматривать поход Мамая на
Нижний Новгород и Москву в 1378 г.
Известно, что Нижний ему удалось взять и ограбить, а к Москве войска его
допущены не были. Димитрий Иванович погнал отправленную Мамаем рать ордынского
князя Бигича за реку Оку. На реке Воже произошло столкновение между русскими и
татарами. На этот раз русские одержали полную победу. Татары бежали, оставив огромное
количество убитых. На Мамая Вожское поражение 1378 г. произвело
очень тяжелое впечатление. Об этом стало известно и на Руси, во всяком случае в
летописном повествовании о битве на Куликовом поле настроение Мамая после
поражения на Воже нашло свое отражение. Мамай "много о сем сетуяше и
скорбяше и плакаше", советники же, его утешая, говорили: "Орда твоя
оскудела и сила твоя изнемогла; но имаши богатства и имениа без числа много, да
наимствовав Фрязы, Черкасы, Ясы и другиа к сим, да воинства собереши много, и
отомстиши кровь князей своих….". Мамай не мог — ради
поддержания ордынского авторитета — оставить без внимания Вожское поражение.
Два года он потратил на подготовку к новому походу; считал, что у него много
шансов на победу, так как политическая обстановка была для него благоприятной.
Ему обещал поддержку литовский князь Ягайло, который не хотел усиления московского
князя; обещал Мамаю покорность и рязанский князь Олег, — он очень боялся
татар, так как был непосредственным соседом Орды и в случае сопротивления
первым получал от них удары. Историческое повествование о походе Мамая 1380 г. и о
знаменитой битве на Куликовом поле, находящееся в составе Никоновской летописи,
представляет собою выдающийся исторический документ. Он не только проникнут
глубоким патриотизмом, не только хорошо литературно отработан, но и содержит
много интересного фактического материала, а главное стоит на уровне глубокой
политической зрелости и мудрости. Памятник этот — прекрасный показатель того,
насколько Московская Русь сознавала не только общерусское, но и всеевропейское
значение победы над войсками Мамая. Во время службы и провозглашения вечной
памяти всем погибшим за Русь на Куликовом поле "рече сам князь великий:
"буди вам всем братиа и друзи, православнии христиане, пострадавшей за
православную веру и за все христианство на поле Куликове, вечная
память"".
Летописная повесть сообщает ряд весьма интересных
деталей, характерных для обеих сторон — для Димитрия Ивановича и Мамая. И на
этот раз Мамай инициативу столкновения взял в свои руки. Автор повествования
приписывает Мамаю большие замыслы. "Царь Батый пленил всю Русскую землю и
всеми странами и всеми ордами владел, также и Мамай мыс-ляше во уме своем, паче
же в безумии своем". Когда о намерении Мамая стало
известно князю Олегу Рязанскому, он, как всегда, испугался и решил сразу же
сообщить о своей верности Орде и Мамаю. Тотчас же Олег написал обо всем
великому князю литовскому Ягайло и предложил совместную политику покорности и
даже помощи татарам. Это было полным предательством русской земли и именно так
сознавалось русской летописной историографией.
|
Категория: Золотая Орда и ее падение ч. 2 | Добавил: defaultNick (28.02.2012)
|
Просмотров: 1431
| Рейтинг: 5.0/10 |
|
|